ПУТЕШЕСТВИЯ ПО МОНГОЛИИ

ОКРЕСТНОСТИ УЛАН-БАТОРА

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МОНГОЛИЮ
 

Историческая справка
В XX веке по просьбе монгольского правительства советские солдаты
входили в Монголию в 1921, 1939, 1945 и 1967 годах.
Все вводы войск были связаны с исполнением обязательств
по защите монгольского государства от внешних врагов.
Последние советские солдаты покинули Монголию в 1992 году.
 

Дорога в Монголию

Наверно, это сложно понять, но каждый, кто служил в армии, втайне мечтает хоть на мгновенье вернуться туда, где исполнял свой воинский долг. Казалось бы, зачем возвращаться туда, откуда в дни службы мечтал быстрее уехать? Может быть, это попытка вернуться в юность, перепроверка и переосмысление того, что изменила в тебе солдатская служба или просто желание получить подтверждение тому, что всё то, что тебе снится, было с тобой на самом деле. Вероятно у каждого свой ответ на этот непростой вопрос.
 

Маршрут своего путешествия в Монголию мы выстроили максимально приближённым к тому, которым следовали в армию осенью 1975 года. Нам очень хотелось восстановить в памяти всё, что происходило с нами в те годы.
 

Поезд Москва – Улан-Батор прибыл 9 июня 2012 года на станцию Екатеринбург точно по расписанию. Двери вагонов открылись, и из них вышли молодые монгольские проводницы. Состав обслуживала монгольская бригада проводников. Так наше возвращение в Монголию началось на три дня раньше планируемого. Обмен приветствиями на монгольском языке, короткая проверка проездных документов, и мы поднялись в вагон. Монгольская музыка, монгольские журналы на столике в купе, чуть уловимый аромат монгольского чая – и наши сердца переполнили эмоции. Своеобразным дополнением к ним стали жёсткие монгольские матрацы и маленькие подушки, набитые шелухой от гречневой крупы. И если с жёсткими матрацами мы по-солдатски смирились, то дополнительные подушки всё же попросили. Проводница засмеялась, но принесла нам ещё по одной. Наш поезд тронулся, и мы поехали на восток.
 

В Золотой орде – так историки называют государство, в котором почти двести шестьдесят лет совместно жили русские и монголы, – одним из важных институтов государственности была почта. Указы хана с поразительной для того времени быстротой доставлялись в самые отдалённые территории, контролируемые монголами. Гонцы великого хана, сменяя лошадей, могли преодолеть за сутки расстояние до трёхсот километров, а за две недели – доставить письмо из одного конца империи в другой. В наше время поезд от Тюмени до Улан-Батора идёт три с половиной дня. Нашими попутчиками по вагону были в основном монголы, возвращающиеся на родину и европейцы, ехавшие туристами в Монголию. Во всём составе из двенадцати вагонов русских ехало не более семи человек.
 

Как только мы устроились в купе, монгольские проводники принесли нам термос с кипятком. Фактически на этом и закончился сервис нашего международного СВ вагона. Телевизоров и кондиционеров в купе не было, а для подзарядки телефонов и нетбуков работала только одна розетка в конце вагона. По непривычной схеме действовали в нашем вагоне места общего пользования. Тот туалет, который возле купе проводников, был женским, а второй соответственно мужским. В туалетах периодически исчезали краники, и вода просто бежала струйкой из трубы. Сначала мы думали, что они ломаются, потом нам объяснили, что монголам так привычнее умываться и проводники просто иногда сами снимают краны. Но все эти мелочи только придавали особый колорит нашей поездке. В самом вагоне было чисто, титан с горячей водой всегда работал, а монгольские проводницы даже предлагали воспользоваться их кухней в служебном купе, если мы захотим что-то приготовить. И ещё с одной экзотической особенностью мы столкнулись в нашем путешествии. Поезд Улан-Батор – Москва останавливается только на узловых станциях, и сразу же превращается в магазин на колёсах. Этот способ товарно-денежных отношений с российскими гражданами монгольские проводники переняли у своих коллег китайцев, обслуживающих поезда, следующие по маршруту Пекин – Москва. Товары они продавали повседневные, цены небольшие – и на многих небольших станциях поезд уже встречали местные перекупщики.
 

Три дня пути прошли в общении с попутчиками монголами и в воспоминаниях о том, как мы ехали в армию. Один попутчик компан*, бывший офицер Ордынской армии Монголии ездил в русский город Торжок. Он собирает и изучает материалы о влиянии монгольского присутствия на Руси на русскую культуру, и, узнав, что в музее Торжка есть экспозиция, рассказывающая о монгольском нашествии, посетил это город. Он служил в монгольской армии примерно в одно время с нами, и за чашкой монгольского чая, мы с удовольствием и ностальгией вспоминали монголо-советское братство по оружию.
Но вот пейзажи сибирских равнин сменили горы Восточной Сибири, далее наш поезд обогнул южную часть озера Байкал и въехал в забайкальские степи. Ещё полдня пути, и мы подъехали к перрону приграничной станции Наушки. Для всех советских солдат, служивших в Монголии, эта станция была символом возвращения домой. Планы всех монгольских дембелей всегда начинались со слов: «Вот приедем в Наушки…».
 

Чистый и непривычно пустой вокзал Наушек. Но если по нему пройти строевым шагом, то он эхом поприветствует вас. В этом эхе вы обязательно услышите армейские команды, грохот солдатских сапог и гудок тепловоза, призывающего бойцов занять свои места в вагонах. Этот вокзал помнит, как ранним летом и в начале зимы, когда шло увольнение в запас, он превращался в большую казарму. Ожидая своего поезда, солдаты всех частей, стоявших в Монголии, сидели не только на деревянных лавках, но и на окнах и даже на полу. Первый день пребывания в Союзе после двух лет службы в Монголии забыть невозможно. Все приветствовали друг друга, поздравляли с возвращением домой.
Но вот что точно не изменилось в Наушках, так это пограничный контроль. Нам привыкшим пересекать границу по зелёному коридору и проводить время, ожидая самолёт, в уютных кафе или дьюти фри, трёхчасовое прохождение пограничных формальностей показалось вечностью. Декларации нам выдали на монгольском языке. Но больше всего удивила просьба пограничников на всё время проверки плотно закрыть окна в купе занавесками. Не знаю, какую тайну в век интернета и сотовых телефонов мы могли бы передать, помахав рукой из окна своего купе, но после третьей настоятельной просьбы пограничников их просьбу выполнили. Скорее всего, это просто исполнение древней советской инструкции, отменить которую никто не хочет. Но вот наконец-то наш поезд тронулся. И через несколько минут мы подъехали к первой монгольской станции. Сайн байнуу! – здравствуй Монголия, мы вернулись!

Мы в Монголии!

Поезд от российской границы до Улан-Батора идёт восемь часов. За окнами мелькали навечно сохранившиеся в памяти монгольские пейзажи, но что сразу бросилось в глаза – это обилие скота. Проезжая от Екатеринбурга до Забайкалья за три дня мы всего пару раз видели наших коров, лениво пасущихся среди обилия сибирского разнотравья. В Монголии все восемь часов, которые мы ехали от границы до Улан-Батора, по обе стороны от железной дороги до самого горизонта паслись тучные стада лошадей, коров и овец. В мае 1991 года в Монголии началась приватизация скота, которая завершилась в течение двух лет. И если до приватизации в стране выпасалось около двадцати двух миллионов лошадей, коров, овец и верблюдов, то в наше время их поголовье достигло пятидесяти миллионов. И это при численности населения, составляющем всего около трёх миллионов человек.
 

На перроне столицы Монголии города Улан-Батор нас встретил наш будущий гид Евгений Кулаков, и, забегая вперёд, скажу, что с фирмой, обеспечивавшей нашу поездку, и с гидом нам очень повезло. Евгений прекрасно знает Монголию, в советское время служил здесь офицером, потом несколько лет работал в российском посольстве. Монголовед, монгололюб, знаток монгольской истории и культуры, большая часть его жизни связана с этой страной, и он мог часами рассказывать о ней.
 

Для нас был забронирован номер в гостинице «Springs», и по дороге от вокзала мы жадно всматривались в облик города, пытаясь узнать знакомые места. Центральная улица Эйхтайвану гудамз – проспект Мира, река Тола, Китайский мост, здание центральной почты Монгол шуудан и центральный магазин – «Их Дэлгур» – все эти знаковые для нас места сильно изменились, но наши память и воображение восстанавливали их в прежнем виде.
 

Устройство в гостинице прошло без лишних формальностей. С Евгением обговорили наши планы на ближайшие дни. Позавтракали в ресторане гостиницы и вышли на первую прогулку по городу. От гостиницы до центра Улан-Батора было всего пять минут ходьбы – и вот мы стоим на площади Сухэ-Батора. Названная в честь вождя монгольской революции 1921 года Дамдина Сухэ-Батора в прошлые годы она была аналогом нашей Красной площади. Но с приходом демократизации на монгольскую землю центральная площадь монгольской столицы сильно изменилась. В 2005 году был убран мавзолей Сухэ-Батора и Чойбалсана. Перед входом в Дом правительства была установлена огромная статуя Чингисхана, а слева и справа от него – статуи двух его полководцев. И если архитектура зданий, окружавших площадь и построенных в стиле сталинского ампира, почти не изменилась, то центр города застроен небоскрёбами из стекла и бетона.
 

Но не только эти изменения бросаются в глаза. На улицах Улан-Батора мы не встретили ни одной русской вывески, очень мало монголов ходит в национальной одежде, молодёжь совсем не знает русского языка, и нет привычного скота, который в прежние годы мирно пасся на каждом газоне. Увидев двух русских в военной форме, к нам подошёл уличный продавец картин, и от него мы узнали, что в наше время монгольские национальные наряды стоят дороже китайского ширпотреба и даже пожилые люди хотят в европейской одежде. На вопрос о русских машинах, он ответил, что ЗИЛы и УАЗы остаются верными лошадками монгольских аратов, но китайские и корейские джипы с пятилетним пробегом купить проще, чем машины, произведённые российским автопромом. И все-таки одно из напоминаний советского присутствия мы нашли! Это был развал книг на краю площади Сухэ-Батора, и половина из них – на русском языке. Возле развала толпилась группа монголов, покупающих и обменивающих книги, значит, нас здесь читают, а это – самая надёжная нить, связывающая наши народы.

Второй день в Монголии.  Посещение родной части

Второй день в Монголии обещал быть самым насыщенным, и наши ожидания сбылись. Сразу после завтрака в гостиницу приехал наш гид Евгений и представил переводчика, милую женщину с красивым монгольским именем Селенга. Сначала мы посетили самый большой в Улан-Баторе буддийский монастырь Гандантэгчинлин…
 

Буддизм в Монголию пришёл из Китая, при этом учёные отмечают несколько периодов приобщения монголов к этой религии. Первое знакомство народов, проживавших в монгольских степях, с буддизмом произошло ещё во втором веке до нашей эры. Но кочевой образ жизни и особый менталитет монголов не позволил сразу укрепиться ей в их сознании. Во второй половине XIII века при правлении внука Чингисхана Хубилай-хане активным вовлечением монголов в эту религию занялись тибетские миссионеры. Но тогда её приняла только монгольская аристократия. А истинно народной она стала только в XVI веке. В настоящее время в Монголии распространён тибетский ламаизм, отличающийся от других ветвей буддизма признанием важной роли монашества. При этом, придя в Монголию, тибетский ламаизм впитал в себя очень много добуддийских верований и даже элементы шаманизма. Этим он и привлекает к себе внимание учёных и туристов со всего мира.
 

В дореволюционное время более трети представителей мужского населения Монголии были монахами – ламами. Первый монастырь здесь был построен в 1588 году, но к началу XX века их насчитывалось уже более семисот. В период революционных преобразований почти все храмы и монастыри были разрушены, монахи репрессированы. Возрождение буддизма в Монголии началось после политических и социальных реформ, начавшихся в 1986 году.
 

Монастырь Гандантэгчинлин, названый так в честь одноимённого тибетского монастыря, был построен в 1838 году. В начале XX века это был целый город, в котором жило около четырнадцати тысяч лам. В советское время монастырь закрывался, но по просьбе верующих вновь был открыт в 1949 году. В наше время в монастыре действуют несколько храмов, более ста лам постоянно проживают при монастыре, здесь располагается Буддийская духовная академия с библиотекой, в которой хранится более пятидесяти тысяч раритетных книг и рукописей.
 

После посещения главного центра буддизма в Монголии мы не могли не заехать в единственный в Улан-Баторе православный Храм Святой Троицы. Его история интересна тем, что первое здание храма было построено казаками, прибывшими в Монголию, сопровождая первое русское консульство в 1863 году. По одной из версий, это были сибирские казаки, приписанные в 1851 году к Забайкальскому казачьему войску. По прибытии в Монголию казаки не только охраняли российское посольство. Они ещё построили здание консульства и православную церковь. Высокий белый Храм Святой Троицы – это без ложной скромности архитектурное украшение Улан-Батора. В наше время постоянными его прихожанами являются более ста православных русских, украинцев, сербов, монголов и представителей других национальностей, которые живут или работают в Монголии. В мае 2009 года Храм посетил премьер-министр России Владимир Путин. А ещё постоянные посетители – члены поисковых отрядов из Иркутска, которые поднимают останки наших солдат, погибших на территории Монголии и Китая, и облагораживают русские кладбища в этих странах.
 

Православный Храм Святой Троицы в Улан-Баторе. Фото Е.Кулакова. 2012 год.
 

Просветлившись в монгольском монастыре Гандантэгчинлин и храме Святой Троицы, мы, собравшись с духом, поехали в родную воинскую часть. Волею судьбы она стояла в восточном пригороде столицы Монголии, посёлке Амгалан. Этот район Улан-Батора сильно застроился, но мы быстро нашли КПП нашей части. Забор, окружающий бывшую территорию воинского городка, сохранился почти без изменений, но родные ворота оказались закрыты на ключ. Конечно же, мы не могли просто так уйти, и постучались. На шум пришёл молодой монгол. Мы рассказали ему о цели нашего визита. Он пояснил, что сейчас здесь располагается склад строительных материалов, но зайти разрешил.
 

Родной плац. Фото Е.Кулакова. 2012 год.
 

И вот мы делаем первый шаг на родной плац, который строили собственными руками. По своей бывшей части я могу пройти даже с закрытыми глазами, каждый сантиметр её площади, каждый камешек на бетонке, ведущей к нашей казарме, навечно запечатлелся в памяти. Кроме КПП и плаца в части хорошо сохранились капониры автороты, площадка перед штабом, фундамент и пол солдатской столовой, выложенный цветной плиткой. Последние солдаты ушли отсюда двадцать лет назад, что-то разрушило время, остальное перестроили новые хозяева. Но самое главное, каким-то чудом сохранились тополя, посаженные нами возле нашей казармы. И это символично! Эти два тополя, как два часовых остались стоять здесь на посту, сохраняя память о тех солдатах, которые честно исполнили здесь свой воинский долг. Слово «амгалан» дословно переводится с монгольского языка, как мир, спокойствие и благополучие. И, вспоминая нашу службу, мы верим, что она была нужна монгольской земле, чтобы на ней всегда были мир и благополучие. И ещё одно совпадение хочется отметить: свою родную часть мы посетили 12 июня в День России и это символично, ведь здесь мы стояли на страже независимости Советского Союза и Монголии.
 

Юрта на плацу. Фото Е.Кулакова. 2012 год.
 

Прощаясь с нами, монгол, охранявший склад, сказал, что во время земляных работ на территории нашей части, рабочие нашли несколько солдатских звёздочек и значков, он сохранил их и теперь хочет передать нам. Приняв этот бесценный для нас подарок, мы спросили, как давно он здесь работает и приезжал ли кто из русских. Он ответил, что охраняет склад уже три года, за это время видел русских офицеров только в Улан-Баторе. А мы, покидая родную часть, не удержались и взяли несколько камешков монгольской земли на память. Как говорится, кто служил – тот поймёт.
 

Возвращаясь назад в Улан-Батор, мы осмотрели несколько других наших и монгольских частей, стоявших рядом в Амгалане. В одной из них, где раньше располагался монгольский железнодорожный батальон, в настоящее время тюрьма. Возле другой части мы увидели монгольский батальон, вернувшийся из Афганистана. Сегодня Монголия входит в Международные силы содействия безопасности на территории Афганистана под командованием штабов НАТО. Ярко камуфлированные автомашины со знаками монгольской армии и молодые весёлые солдаты возле них невольно напомнили нам, что вот так когда-то и мы готовили свои машины к очередной командировке по бескрайним просторам Монголии.
 

Из-за обилия событий первая половина второго дня пролетела незаметно, и пришло время обеда. Евгений и Селенга предложили нам пойти в украинский ресторан-корчму «Опанас». В помещении, обставленном под украинскую избу, нас приветливо встретили молодые монгольские девушки и ребята в украинской национальной одежде, правда ни на украинском, ни на русском языке никто из них не говорил, но зато на стол нам поставили тарелку с салом и чёрным хлебом. И ещё одна гастрономическая особенность удивила в этом ресторане. Картошка в борще была нарезана тонкими ломтиками, как чипсы.
 

Вторую половину дня мы посвятили посещению монгольских военных музеев. Первым из них был музей военной истории Монголии. Русских в военной форме встретили в этих хранилищах приветливо. Короткая экскурсия была содержательной и интересной. Но вот на что мы обратили внимание: присутствие Советской армии в Монголии с 1967 по 1992 годы, то есть в период, который нас больше всего интересовал, явно замалчивается современными монгольскими историками. Не услышали мы подробный рассказ об этом периоде советско-монгольского военного сотрудничества и на экскурсии в музее маршала Георгия Жукова. Период войны на Халхин-Голе, помощь монгольского народа Советскому народу и Красной армии во время Великой Отечественной и участие монгольской армии в разгроме японских милитаристов представлены интересно и подробно, но при этом последний ввод Советской армии в Монголию представлен незначительно. Сам музей Жукова был открыт в 1979 году в доме, в котором с сентября 1939 по май 1940 года проживала семья легендарного советского маршала.

Музей военной истории в Улан-Баторе. Фото Е.Кулакова. 2012 год.

Третий день. Поход по местам боевой славы

Третий день пребывания в монгольской столице мы решили посвятить тем местам, где довелось нести службу, и начали свой поход с посещения пятнадцатого микрорайона. Эта часть Улан-Батора в годы нашей службы была советской. Жили здесь в основном наши офицеры и специалисты, работающие в Монголии. Тут размещался Дом офицеров Советской армии, советская средняя школа № 14, гостиница «Селенга» и знаменитый 42-й генеральский дом, в котором жили старшие офицеры и генералы. А под этим домом, в подвале, располагался наш узел связи, где стоял кросс и другое коммутационное оборудование. Дорогу от 42-го дома до штаба 39-й общевойсковой армии солдаты называли «грунтовой дорогой жизни» – справа и слева от неё, на протяжении примерно трёх километров, прижимаясь друг к другу, стояли советские части. Во время службы нам приходилось почти каждый день проходить её пешком, и мы решили снова пройти хотя бы часть этого маршрута. Подходя к генеральскому дому, увидели ресторан "Россия" и решили на обратном пути обязательно зайти и пообедать в этом заведении.
После небоскрёбов центра Улан-Батора, пятиэтажки некогда респектабельного пятнадцатого советского микрорайона выглядят более чем скромно, но для нас это – родные стены, где, кажется, вот сейчас из-за угла выйдет советский патруль и попросит нас предъявить документы.
 

Первой нашей остановкой по пути от бывшего Дома офицеров Советской армии до штаба 39-й армии стало русское кладбище. Первые захоронения на нём датируются началом XX века, но главный интерес для нас представлял памятник русским участникам Великой Отечественной войны. Их роль – одна из мало известных страниц нашей военной истории. Оказавшиеся по разным причинам вдали от родины, в годы той войны, почти все наши соотечественники, проживавшие тогда в Монголии, ушли на фронт. Многие из них погибли, а те, кто вернулся, стал просить разрешение на возращение в Советский Союз для постоянного проживания. Но получили его единицы, остальные вернулись в Монголию и долгие годы даже не пользовались правами участников Великой Отечественной.
 

В прошлые годы это кладбище было далеко за чертой города, но сегодня вокруг него построены новые микрорайоны, и несколько лет назад поднимался вопрос о его переносе. Но общественность и ветеранские организации России и Монголии воспротивились этому решению, так что перенос не состоялся. Среди тех, кто заботится о его сохранении, есть и поисковые отряды из Иркутска и других городов Прибайкалья и Забайкалья. На территории кладбища стоит юрта, в ней живёт молодая семья, глава которой молодой монгол и охраняет захоронения и памятник от вандалов. Мы поздоровались с ним, русского языка он не знает, но жестами показал, что гости из России бывают здесь часто. Памятник стоит в центре кладбища, на нём написаны фамилии сорока девяти наших соотечественников и простая фраза "Пусть земля будет Вам пухом!". Дай Бог, чтобы память о героях Великой войны, и обо всех наших соотечественниках, закончивших свой земной путь вдали от России, сохранялась вечно.
 

Стелы погибшим советским воинам, воевавшим в годы Великой Отечественной войны.
Расположен на "русском кладбище" Улан-Батора. Фото Е.Кулаков, 2011 год.
 

В наше время «грунтовая дорога жизни» заасфальтирована. Пройдя первые полкилометра, рассматривая здания, оставшиеся от наших гарнизонов, и вспоминая случаи, происшедшие во время службы, мы сами того не замечая, оказались среди вьетнамских вывесок. И чем дальше отходили от центра города, тем больше было удивительных взглядов вьетнамцев, работающих в маленьких мастерских, специализирующихся на ремонте автомобильных кузовов. Чувствовалось, что присутствие двух русских в военной форме вызывает их неподдельный интерес. Впоследствии от нашего гида мы узнали, что в этой части Улан-Батора действительно компактно расселены вьетнамцы.
 

Большая часть воинских частей, стоявших вдоль дороги, в наше время занята гражданскими организациями и перестроена. Но все-таки мы дошли до штаба 39-й общевойсковой армии! Сегодня здесь базируется одна из монгольских военных частей. На крыше здания узла связи, в строительстве которого принимал участие и наш отдельный батальон, стоят антенны, значит, наш солдатский труд не пропал даром, и пусть его результатом пользуется армия другой страны, и мы можем гордиться тем, что сделали своё дело на «отлично»!
 

На обратном пути, мы, как и планировали, посетили ресторан «Россия» в пятнадцатом микрорайоне Улан-Батора. В помещении, стилизованном под русскую избу, нас встретил приветливый официант в русской рубахе, но, как и в украинском ресторане, по-русски здесь никто из обслуживающего персонала не говорил. Зато в зале висел большой телевизор, и шла трансляция фильма «Тихий Дон». Так что пока мы ждали заказанные пельмени, имели возможность посмотреть лучший фильм о российском казачестве и вспомнить историю сибирских и забайкальских станичников, которая тесно соприкасается с Монголией.

Четвёртый день. Красное знамя на горе Зайсан

Четвёртый день нашего пребывания в Монголии мы снова провели вместе с нашим гидом Евгением Кулаковым. А первым местом, которое посетили, стал мемориальный комплекс Зайсан, что стоит к югу от Улан-Батора, на одноимённом холме Зайсан-толгой. Он сооружён в честь советских солдат, защищавших Монголию в разное время. До 1971 года на этом месте стоял обелиск в честь солдат Красной армии, погибших на Халхин-Голе. Впоследствии он был перестроен в мемориальный комплекс. К мемориалу можно подняться по лестнице, состоящей из трёхсот ступеней. Сам комплекс представляет собой бетонный шпиль с серпом, молотом и государственным монгольским символом соёмбо. У основания шпиля – фигура советского солдата с поднятым над головой знаменем. Сюжеты росписи на бетонном кольце символизируют все этапы военного сотрудничества Советского Союза и Монголии. У мемориальной стены установлены урны с землёй, привезённой из разных частей Монголии, где была пролита кровь советских воинов. В прошлые годы в центре мемориала горел вечный огонь, теперь его зажигают только в дни праздников.
 

Мемориал Зайсан. Съемки фильма. Фото Е.Кулакова. 2012 год.
 

Мемориал Зайсан. Копия знамени 635-го отдельного электромонтажного батальона связи на Улан-Батором. Фото Е.Кулакова. 2012 год.
 

Нам это место памятно тем, что здесь солдаты нашего батальона принимали присягу. С этого холма виден весь Улан-Батор, все места, где раньше располагались подразделения Советской армии, в том числе и наша часть. И поднявшись на холм, мы первым делом развернули копию знамени нашего 635-го отдельного электромонтажного батальона связи! Свой боевой путь наш батальон начал в Прибалтике в годы Великой Отечественной, а последним местом его дислокации стал пригород Улан-Батора. И в память обо всех солдатах и офицерах, служивших в Монголии, мы подняли в это утро красное знамя над столицей Монголии!
 

Мемориал Зайсан. Копия знамени 635-го отдельного электромонтажного батальона связи на Улан-Батором. Фото Е.Кулакова. 2012 год.
 

После мемориала Зайсан, мы направились на юг Монголии в сторону города Налайх. Во время службы мы много раз ездили по этой дороге в Чойр, Мондалговь, Арвайхээр. Здесь каждый поворот напоминал о том времени, когда мы были молодыми солдатами. Единственное, что изменилось с тех пор на дорогах Монголии, то, что на всех перевалах появились обо. Обо – это, как правило, пирамида камней, самый нижний и плоский из которых исполняет роль алтаря. В советские годы такие места поклонений встречались только в самых отдалённых частях Монголии. По здешним верованиям, каждый, кто проезжает мимо обо, должен поклониться местным духам, хозяевам этой местности. Проезжая на машине, нужно подать сигнал, а лучше выйти из машины и три раза обойти пирамидку по часовой стрелке, оставив монетку или привязав цветную полоску ткани.
 

В последние годы в Монголии строится много современных дорог, но большие расстояния не позволяют быстро решить дорожную проблему. В это трудно поверить, но даже международная трасса, связывающая Улан-Батор с Пекином заасфальтирована только частями, а целые её участки представляют собой простую грунтовку.
 

По дороге в Налайх мы проехали мимо нескольких бывших советских военных городков. Они стоят среди степи совершенно пустые. В одном из них служил офицером наш проводник Евгений. Мы остановились на холме над городком, вышли из машины, постояли в тишине. Здания казарм, штаба, узла связи и других объектов – всё осталось почти без изменений, даже ворота КПП закрыты. Невольно ловишь себя на мысли, сколько было построено таких городков по всей Монголии, сколько было потрачено средств, сколько солдат и офицеров несло здесь свою службу!.. Очень хочется верить, что всё это было не зря, и в будущем всё это не будет забыто!
 

Развалины бывшей Советской воинской части под Улан-Батором. Фото Е.Кулакова. 2012 год.
 

Город монгольских шахтёров Налайх в советской истории отмечен как место, где в 1969 году был построен один из крупнейших военных аэродромов. Среди других авиационных частей здесь базировалась третья эскадрилья 266-го авиационного полка истребителей-бомбардировщиков «Монгольский Арат». Когда-то в годы Великой Отечественной войны монгольские скотоводы построили на свои сбережения авиационную эскадрилью и передали её в дар авиации Красной армии. На носу самолетов МиГ-27 этой эскадрильи был изображён скачущий всадник-монгол и надпись «Монгольский арат». Сегодня шахты Налайха из-за низкой рентабельности закрыты, советский военный аэродром частично законсервирован, частично используется монгольскими ВВС, большинство военных городков стоят пустыми (прим.ред.). Но в последнее время в правительстве поднимается вопрос о возрождении аэродрома и превращении его во второй международный Уланбаторский аэропорт. Дело в том, что Улан-Батор стоит в котловине, а большая часть юрт на его окраине отапливается недорогим низкокалорийным углём. Потому основной аэропорт монгольской столицы, носящий имя Чингисхана, ранее он назывался Буянт-Ухаа, зимой часто закрывается дымом и из-за плохой видимости самолёты не летают. Открытие второго аэропорта в Налайхе, стоящего в тридцати пяти километрах от Улан-Батора, позволило бы решить эту проблему и дать вторую жизнь городу закрытых угольных шахт.
 

В настоящее время второй международный аэропорт Улан-Батора решено построить в другом месте. В районе города Зуунмод, Центрального аймака. (Прим. ред.)
 

От Налайха наш путь лежал в горы. Евгений пригласил посетить одну из монгольских туристических баз. В последние годы туризм в Монголии стремительно развивается, строится много новых туристических комплексов. За первое полугодие этого года Монголию посетило около тридцати тысяч иностранцев, из них больше всего китайцев, потом идут русские, много приезжает корейцев и японцев. В последние годы растёт количество туристов из Европы. Правда, вклад этой отрасли в ВВП страны составляет всего три процента. Но, как считают сами монголы, это только начало, а в будущем они ожидают кратное увеличение гостей в своей стране.
 

Монголы удивительно приветливый народ. Будучи солдатами, нам неоднократно приходилось пользоваться их гостеприимством. Зайдя в уютную юрту и приняв из рук хозяйки чашку с монгольским чаем, мы, словно по велению машины времени, вернулись в свою молодость, когда вот также заезжали к монгольским аратам переждать непогоду или узнать, как быстрее проехать к месту назначения.
 

Путешествуя в районе Налайха, мы, конечно же, не могли не посмотреть крупнейший памятник Чингисхану – его конную статую в Цонжин-Болдоге. По убеждению монголов это не только самый высокий памятник основателю монгольской империи (его высота сорок метров), но и крупнейшая конная статуя в мире. Установлена она на возвышенности, недалеко от берега реки Туул, где согласно преданию Чингиз нашёл золотую плётку. Сама скульптура выполнена из нержавеющей стали. Официальное открытие монумента состоялось осенью 2008 года, а в будущем планируется, что вокруг него будет построено несколько туристических комплексов.
 

По дороге из Налайха в Улан-Батор, снова проезжая на машине мимо заброшенных военных городков, оставленных советской армией, мы невольно начали разговор с нашим гидом Евгением о русском присутствии в Монголии.
 

Первыми русскими массовыми переселенцами в Монголии были староверы. Потом были столыпинцы, в начале XX века у русского правительства имелись серьёзные планы по колонизации монгольских земель. После революции в Монголии остались забайкальские и сибирские казаки, опасавшиеся возвращения в Россию. Кроме названных были русские переселенцы, работавшие на монгольских шахтах и рудниках в Налайхе и Дархане. До середины тридцатых годов границы между Монголией и Советским Союзом фактически не было, и приехать на работу в Монголию не составляло труда. Об участии местных русских в Великой Отечественной мы уже говорили. Но нельзя не сказать и о том, что многие наши соотечественники, жившие в Монголии, были подвергнуты сталинским репрессиям в конце тридцатых годов. Однако мы можем гордиться тем, что первый монгольский колхоз-миллионер в Монголии был организован переселенцами казаками. Все эти переселенцы со временем составили русскую колонию, которую стали называть – местнорусские. Это название появилось при проведении переписей в Монголии. В разных источниках приводятся разные цифры, но можно с уверенностью сказать, что в начале шестидесятых годов прошлого века местнорусских в Монголии жило не менее десяти тысяч человек. При этом только в начале семидесятых годов местнорусские получили заграничные советские паспорта, а раньше имели на руках только документ, который можно было назвать монгольским видом на жительство. Местнорусские оставили большой след в культуре и науке Монголии. При этом в советский период, имея на руках заграничные советские паспорта, местнорусские не имели право въехать в Советский Союз.
 

В этом месте позволю себе взять на себя смелость немного поправить нашего рассказчика, т.к. вопрос по т.н. местнорусским очень не простой. Во многом бытовая информация исходит из слухов, которыми пугали солдат в советское время, чтобы отбить всякую охоту общения с местными. И политики посольства по отношению к ним (такая политика практически не поменялась и в настоящее время).
 

Вид на жительство. Это документ, который дает право иностранному гражданину проживать на территории Монголии длительное время. Вид на жительство дается ИНОСТРАНЦУ, т.е. гражданину другой страны. Русские постоянно проживающие на территории Монголии имели на руках заграничные паспорта "гражданина СССР". Вид на жительство русские проживающие постоянно в Монголии имеют и сейчас. Причем если в других странах вид на жительство выдается на срок 1-5 лет, после чего человек может получить гражданство этой страны. Но в Монголии необычная ситуация. Русские живут с видом на жительство всю жизнь (2-3 поколения). Потому, что для получения монгольского гражданства требуется официальный отказ от гражданства России. На что большинство людей не идет. Но надо заметить, что некоторые отказываются от гражданства России, принимая гражданство Монголии (смешанные браки, дети от смешанных браков), потому, что так легче жить (бытовые вопросы, права...).
 

Никакого запрета на въезд в СССР у них не было. Наоборот в Советское время было очень просто ездить в СССР. Дети русских граждан спокойно проводили летние каникулы у родственников в СССР. Не нужны были никакие визы, никакие справки. Сел на поезд и поехал.

Еще один миф. Служба постоянно проживающих русских в армии Монголии. Такого никогда не было. Гражданин другого государства не имеет права служить в армии Монголии. Т.е. местные не служили никогда в Монгольской армии. Но они не служили и в армии СССР, т.к. граждане СССР призываются в армию военкоматом по постоянному месту жительства. И естественно из Монголии никто не призывался в СА (даже несмотря на большой контингент армии в Монголии).

Второй массовой группой россиян, приехавших в Монголию, были специалисты и военнослужащие. С 1967 по 1992 годы в разные периоды, в зависимости от складывавшейся внешнеполитической обстановки и количества гражданских и военных объектов, строящихся в Монголии на средства Советского Союза, здесь их проживало до сорока тысяч человек. В этот же период в Монголии несли службу до пятидесяти тысяч наших солдат и офицеров.
 

В 1992 году последние советские солдаты покинули Монголию. С перестройкой и демократизацией начался отъезд местнорусских в Россию. Сегодня их проживает в Монголии около полутора тысяч человек. Участников Великой Отечественной осталось всего десять. Для сравнения: граждан Монголии, постоянно проживающих в России почти в два раза больше – три тысячи человек. В последнее время права местнорусских в Монголии значительно расширены, например с 2000 года, они получили возможность покупать в собственность квартиры. Местнорусским стало проще получить российское гражданство.
 

Еще один миф. Русские постоянно проживающие на территории Монголии ВСЕГДА ИМЕЛИ ГРАЖДАНСТВО СССР И РОССИИ! Им не нужно принимать Российское гражданство, т.к. они его никогда не теряли! Даже в начале 20 веке они были подданными Российской Империи.

Но все-таки в целом присутствие россиян в Монголии незначительно. В Улан-Баторе транслируется несколько российских телеканалов, еженедельно выходит газета на русском языке «Новости Монголии». С 2007 года в монгольских школах возобновилось преподавание русского языка. Но в Улан-Баторе мы не встретили ни одной вывески наших предприятий. При этом добрая память монголов о работе советских специалистов в период строительства социализма в этой стране сохраняется. Как и сохраняется память о самой уважаемой русской женщине в Монголии Анастасии Ивановне Филатовой-Цеденбал. Будучи женой руководителя монгольского государства, она внесла огромный вклад в организацию в этой стране детских оздоровительных лагерей и в строительство детских поликлиник.

Заключение

Пять дней нашего присутствия в Монголии пролетели, как один. Возвращение в молодость состоялось, воспоминания и эмоции переполняли нас, в памяти восстановились все два года прежнего здесь пребывания. Но вот мы снова на вокзале Улан-Батора – наш поезд уже у перрона. Подошли к вагону – и из него спустилась монгольская проводница. Значит, мы поедем домой с монгольскими проводниками в монгольском вагоне! Значит, монгольская земля не хочет с нами прощаться, и мы обязательно приедем сюда снова.
 

Пётр Колесников. Улан-Батор. Монголия.
Фото и редакция Е.Кулакова