Главная страница О компании Контакты Карта сайта

Русские в Монголии. Русско-монгольские отношения. Страницы истории.

ИСТОРИЯ МОНГОЛИИ

РУССКИЕ В МОНГОЛИИ

РУССКИЙ СЛЕД В МОНГОЛИИ

Статья Александра Наумова, кандидата исторических наук, под названием "Русский след в Монголии" представляет собой глубокое исследование исторической эволюции взаимоотношений между Россией и Монголией. Автор подробно рассматривает несколько ключевых этапов, которые оказали существенное влияние на формирование нынешних связей между двумя странами.

Начало русско-монгольских отношений относится к первой половине XIII века. И первое знакомство с монголами ничего хорошего нашей стране не принесло. Как известно, именно в XIII веке монголы под предводительством Чингисхана создали самую крупную по территории империю в мировой истории. Покорив своих соседей, и завоевав Среднюю Азию, часть Европы.

Следующее соприкосновение интересов двух стран, по времени совпало с началом продвижения русских первопроходцев на Восток: в Сибирь и далее к Тихому океану. Непосредственно приближение границ России к территории Монголии началось в XVII веке, когда русские достигли Прибайкалья. У монголов русские узнавали о Китае и о путях в эту страну; между русскими и монголами завязалась торговля, начался обмен посольствами. Причем граница между Россией и Монголией была в то время условной, часто менялась, поэтому перемещение населения в ту и другую сторону было практически свободным.

Однако плодотворным контактам между русскими и монголами в значительно степени мешал китайский фактор. Дело в том, что вплоть до середины XIX века пекинское правительство проводило политику изоляции Монголии от внешнего влияния. Обострение отношений Китая и Российской империи в Приамурье в начале XVIII века еще более осложнило контакты России с монгольскими ханами. В 1720 году маньчжурские власти выслали из Урги (столицы Халхи) всех российских купцов, закрыли доступ российским караванам в Пекин и издали указ, обеспечивший постоянный надзор за русско-монгольскими связями. В 1727 году по требованию Цинского Китая был подписан Кяхтинский договор, в результате которого произошла демаркация границы Монголии и России. На границе были сооружены своеобразные «маяки» в виде особых каменных насыпей, а караулы с той и с другой стороны должны были пресекать любую попытку ее перехода без разрешения властей не только людьми, но и скотом. Торговые отношения с Россией разрешалось вести только в определенных районах приграничной полосы, и они строго регламентировались китайскими властями.

Третий период охватывает годы с 1862 по 1912. Во второй половине 19 века, непосредственно русских поселений в Монголии в тот период еще не существовало. Ситуация начала меняться только после подписания Россией и Китаем Тяньцзиньского (1858) и Пекинского договоров (1860), а также «Правил сухопутной торговли» (1862), которые разрешили торговлю русских купцов в Монголии и позволяли создать российское консульство в Урге. С этого времени в Монголию потянулись русские купцы, казаки, мещане, крестьяне. К 1865 году в Монголии побывало уже 3977 человек, и некоторые остались на постоянное жительство. Они и положили начало формированию русской колонии в Монголии.

Первыми в Ургу в 1861 году прибыли четыре члена российского консульства: консул, секретарь, переводчик, фельдшер. Главную роль при этом играл Яков Парфеньевич Шишмарев, исполнявший обязанности и консула, и переводчика, человек, очень много сделавший для налаживания русско-монгольских отношений и прослуживший в Монголии почти пятьдесят лет (уникальный в дипломатической истории случай). Характерно, что относительно монголов российским Министерством иностранных дел было рекомендовано сохранять «самое дружественное обращение, стараясь вселять в них любовь к русским».

Начальный период деятельности консульства был довольно сложным. Несмотря на то, что жители Монголии относились к русским доброжелательно и с любопытством, полностью преодолеть давление маньчжурских властей, которые всеми силами пытались противодействовать сближению между русскими и монголами, было невозможно. Кроме того, деятельность русских купцов наталкивалась и на мощное противодействие китайских конкурентов.

Негативную роль в плане создания постоянной русской общины в Монголии играло запрещение российским подданным возводить в стране постоянные лавки, складские и жилые помещения. В соответствии с русско-китайскими договорами они могли иметь недвижимость только в тех населенных пунктах, где имелись российские консульства.

Небольшая русская диаспора в Монголии сразу же столкнулась с рядом крупных проблем. В первую очередь возник вопрос, связанный с языковым барьером. Несмотря на накопленные за десятилетия познания в языке, для успешного общения между русскими и монголами их было явно недостаточно. Поэтому в 1864 году в Ургу прибыли первые четыре ученика, что положило начало известной ургинской школе толмачей, которая просуществовала 56 лет и подготовила более сотни высококлассных специалистов.

Также на русских произвело ужасающее впечатление санитарно-гигиеническое состояние страны и связанные с этим тяжелейшие болезни: тиф, оспа, сифилис и другие. «Что бы ни говорили о медицине Тибета и искусстве медиков-лам, – писал первый русский консул в Урге, – но медицина эта ничтожна, а ламы невежды и обманщики».* Поэтому с появлением в составе русского посольства фельдшера по фамилии Осипов к нему потянулись не только больные монголы, но и ламы-медики, желавшие перенять драгоценный опыт. Характерно, что именно русский врач первым в Монголии стал проводить вакцинацию против оспы; позже прививки стали делать сами русские поселенцы и купцы в Монголии, просто жалея монголов, которые были совершенно беспомощны перед тяжелейшими болезнями[8].

К концу XIX века Монголия была неплохо изучена и русскими исследователями. Еще в 1828 году глава духовной миссии в Пекине Н.Я. Бичурин издал чрезвычайно ценные «Записки о Монголии» – подробный дневник поездки из Пекина до Кяхты (торговая слобода в Бурятии). Его дело позднее продолжили А.М. Позднеев, Г.Н. Потанин, Н.М. Пржевальский, М.В. Певцов, Н.М. Ядринцев (обнаруживший знаменитый Каракорум – древнюю столицу Чингисхана, а также открывший памятник с двуязычной рунической и китайской надписями, что стало мировой сенсацией) и другие ученые.

Иными словами, в конце XIX – начале XX века Россия все глубже проникала в Монголию. В результате участия Российской империи в подавлении «боксерского восстания» в Китае и русско-японской войны 1904–1905 годов в Ургу впервые были отправлены русские военные отряды. Гражданская русская колония в Монголии также росла. Самая многочисленная колония в Урге насчитывала, по разным данным, от 1500 до 3000 человек[9].

Сколько же всего жило русских в Монголии на рубеже веков, сказать достаточно трудно, так как ситуация постоянно менялась: одни покидали страну, другие приезжали, третьи жили только летом. Однако не вызывает сомнения факт постоянного увеличения русской диаспоры в Монголии. О росте колонии свидетельствовало, например, создание новых консульств в городах Кобдо и Улясутае. Увеличивалась и доля русских купцов в монгольской торговле.

Следует отметить, что в большинстве случаев отношения между русскими и монголами носили доверительный характер. Тесное общение, строительство русской церкви в Урге, деятельность православных миссионеров приводили к тому, что некоторые монголы принимали православие. Отмечались и браки между русскими и монголами; развивался межкультурный обмен. Так, русские учили монголов сеять хлеб, косить сено, носить валенки зимой; монголы в свою очередь научили русских пить особый чай*.

При этом, несмотря на укрепление российско-монгольских отношений, официальный Петербург долгое время не уделял серьезного внимания Монголии. Именно поэтому проникновение и деятельность русских людей в Халхе носили стихийный характер и были результатом частной инициативы купцов и предпринимателей. Основная работа по обеспечению их интересов, а также по наблюдению и контролю за ними легла на плечи консульства, созданного в основном для поддержания престижа Российской империи.

Только в начале ХХ века Россия обратила более пристальный взор на Монголию, вступив в борьбу за влияние на нее не только с Китаем, но и с Японией. Петербург постепенно начал проявлять не только политический, но и экономический интерес к этой стране, что не могло не способствовать росту русской колонии в Монголии. Правда, взаимоотношения русских с монголами очень часто зависели от маньчжурских чиновников, китайских купцов или от тех и других вместе взятых. Сами монголы были либо тесно связаны с Цинским Китаем, либо явно или тайно тянулись к России.

В 1911 году после Синьхайской революции в Китае Внешняя Монголия провозгласила независимость, которая, правда, не была признана в Пекине. И вновь судьбы России и Монголии пересеклись. Волны гражданской войны в России захлестнули Монголию, сделав ее в итоге подлинно независимой.

1 декабря 1911 года Внешняя Монголия (Халха) провозгласила независимость от Китая. Официальный Пекин, однако, не признал монгольской независимости, и тогда в дело вмешалась Россия. В 1915 году было подписано русско-китайско-монгольское Кяхтинское соглашения, которое предоставило Внешней Монголии широкую автономию. Однако после революционных событий 1917 года и начавшейся затем гражданской войны влияние России в Монголии резко упало, чем не преминул воспользоваться Китай: летом 1918 года пекинское правительство ввело в столицу Внешней Монголии Ургу ограниченный контингент войск. Более того, ни Пекин, ни Урга не признали большевистскую власть, поддерживая, напротив, отношения с правительством адмирала Колчака в Омске через прежнюю российскую миссию в Пекине.

В начале 1919 года монгольский вопрос приобрел особое значение в связи с возникшим панмонгольским движением. Причем, как это ни странно, подобную идею наиболее активно отстаивал белый атаман Г. М. Семёнов, который мечтал возродить державу Чингисхана и создать «Великую Монголию» на территории от Китая до Забайкалья. Состоявшийся в конце февраля – начале марта 1919 года в Чите под руководством Семенова съезд панмонголистов провозгласил создание независимого объединенного Монгольского государства и избрал временное правительство во главе с влиятельным ламой из Внутренней Монголии Нэйсэ-гэгэном Мэндэбаяром, однако фактически бразды правления находились именно в руках Семёнова.

Официальный Пекин крайне негативно отнесся к подобным планам, и летом 1919 года в Ургу начали прибывать всё новые китайские войска. А осенью того же года пекинское правительство силой оружия вообще ликвидировало автономию Внешней Монголии и по существу превратило ее в китайскую провинцию[1]. Вскоре, однако, чаша весов вновь склонилась в пользу независимости Монголии. И опять при самом непосредственном участии русских.

Дело в том, что в августе 1920 года в Монголию во главе Азиатской конной дивизии прибыл один из руководителей Белого движения в Забайкалье и соратник Семёнова генерал-лейтенант Р. Ф. Унгерн-Штернберг *. В феврале 1921 года после двух попыток штурма и продолжительной осады войска Унгерна освободили Ургу от китайских оккупантов. В 1921 году Унгерн стал фактическим диктатором Монголии и приступил к реализации планов по воссозданию державы Чингисхана, которая должна была противостоять как западной культуре, так и мировой революции. Однако период правления барона-буддиста в монгольской истории закончился довольно быстро. В мае 1921 отряды Унгерна вторглись на территорию советской Сибири, а уже в июле 1921 года экспедиционный корпус 5-ой Красной армии вступил в Монголию и нанес поражение дивизии Унгерна. «Отдавшись стихийным порывам жестокой борьбы с красными, – писал позже один из соратников барона, – он постепенно превратился в маньяка и сделал то, что боготворившая его дивизия принуждена была поднять против него бунт»[2]. В августе 1921 года «бог войны», преданный собственными соратниками, попал в плен и вскоре был расстрелян.

Правление Унгерна не принесло монгольскому народу желанного спокойствия и процветания, и тем не менее именно благодаря русскому барону сегодняшняя Монголия является независимым от Китая государством. Парадокс: если бы не взятие Урги Азиатской конной дивизией Унгерна, то китайские войска не были бы изгнаны из столицы Внешней Монголии и, соответственно, не состоялся бы повод для ввода на монгольскую территорию частей Красной армии, а Монголия так и осталась бы одной из китайских провинций. Но судьба распорядилась иначе: летом 1921 года в Монголии при помощи Советской России победила революция и страна провозгласила независимость от Китая, встав на путь построения социализма под названием Монгольская Народная Республика.

К сожалению, точных данных о жизни русской диаспоры в Монголии в годы того лихолетья не сохранилось. Состав русской колонии постоянно менялся, при этом нравственный облик большинства коммерсантов, составлявших основу русской общины, оставлял желать лучшего.

С 1921 по 1990 годы Монголия была социалистическим государством, а ее руководство пыталось смоделировать в ней копию советской системы. Разумеется, большую роль в передаче передового советского опыта кочевой стране, рискнувшей в один миг шагнуть в светлое коммунистическое будущее, играли специалисты из СССР. Они-то, по сути, и создали современную русскую диаспору в Монголии взамен почти исчезнувшей старой общины выходцев из Российской империи.

При этом надо отметить, что условия для жизни новой российской (советской) диаспоры были намного лучше, нежели это было до 1921 года. Помимо уважения монголов к представителям страны – «старшего брата», был ещё один немаловажный аспект, а именно: статус русского языка в Монголии. Известно, что в годы социализма в МНР изучение русского языка велось и в учебных заведениях всех ступеней, и в кружках, и на разнообразных курсах; человека не выдвигали на ответственные партийные и государственные должности, если он не владел русским языком. При Совете министров Монголии даже работала Центральная комиссия по русскому языку во главе с зампредом Совмина.

Советские специалисты, кстати, внесли большой вклад в историю Монголии. Можно, например, вспомнить героические события на реке Халхин-Гол. Как известно, в 1939 году японские милитаристы, которые к тому времени уже оккупировали Маньчжурию и в значительной степени Внутреннюю Монголию, вторглись в восточные районы Монголии, но были выбиты оттуда советскими войсками под руководством Г. К. Жукова, именно здесь впервые столь ярко проявившего свой полководческий талант[4].

Еще одним заметным лицом русского мира в Монголии была супруга стоявшего во главе страны в 1952–1984 годах Юмжагийна Цэдэнбала – Анастасия Ивановна Цэдэнбал-Филатова[5]. Русская девушка Настя Филатова из рязанского города Сапожка Рязанской области еще в 1947 году вышла замуж за перспективного партийного функционера из Монголии и не расставалась с ним всю жизнь. В годы правления Цэдэнбала она была одной из ключевых фигур страны и имела исключительно большое влияние на внутреннюю политику Монголии, будучи при этом важным связующим звеном между монгольскими коммунистами и руководством КПСС и СССР. Побывали в свое время в Монголии и нынешние политические тяжеловесы: так, вице-премьер, министр финансов РФ Алексей Кудрин здесь учился в школе, а спикер Совета Федерации Сергей Миронов искал уран…

Тем временем, следуя ветру перемен, подувшему с севера, в 1990 году в Монголии началась новая демократическая эпоха. При этом именно на конец 1980-х – начало 1990-х годов пришлось временное охлаждение российско-монгольских отношений. И только начиная со второй половины 1990-х годов отношения между Российской Федерацией и Монголией вновь стали улучшаться.

Пертурбации начала 1990-х годов, разумеется, оказали негативное влияние на российскую диаспору в Монголии: кто-то уехал из страны, но некоторые остались. Сегодня, в начале XXI века, русская диаспора в Монголии состоит в основном из людей или их потомков, приехавших в Монголию в советские времена. Здесь, кстати, существует интересный момент: в социалистические времена монголы, женившиеся на гражданках СССР, уезжали из Монголии; русские же, взявшие в жены монголок, наоборот, оседали там. Общее же число российской диаспоры невелико: по разным данным число русских, постоянно проживающих в Монголии (или, как их называют, «местно-русских»), составляет 3–5 тысяч человек. По более конкретным подсчетам в Монголии проживает 3200 русских, 1200 – постоянно, в основном, в столичном Улан-Баторе[6]. Наши соотечественники работают в горнорудной отрасли, строительстве, торговле, ресторанном бизнесе и т. д.

В последние годы на фоне улучшения отношений между Москвой и Улан-Батором в Монголии все чаще проходят совместные российско-монгольские культурные мероприятия, в которых непременно участвуют представители российской диаспоры. Так, регулярно проводится Декада русского языка, а также различные юбилеи, связанные с русским языком. В 2008 году, к примеру, отмечалось сразу три круглые даты: 145-летие начала обучения местных жителей русской грамоте, 55-летие открытия первой кафедры русского языка, которая стала готовить преподавателей русского языка и литературы, наконец, 35-летие открытия школы при Посольстве СССР (одной из лучших в стране). Также отмечаются праздники, связывающие военную историю двух государств, например, широко празднуется День защитника отечества 23 февраля, в ходе которого роты почетного караула возлагают венки к памятнику маршала Жукова в Улан-Баторе и памятнику советским и монгольским воинам на горе Зайсан*. Разумеется, регулярно отмечается годовщина разгрома японской армии советскими войсками в районе реки Халхин-Гол. (Кстати, в августе 2005 года, спустя 66 лет после памятной битвы, на месте боев впервые была отслужена панихида и установлен памятный православный крест.) Проходят в Монголии и различные культурные мероприятия, например, международный театральный фестиваль «А. П. Чехов – ХХI век» и т. д.

Как известно, особое значение для существования российской диаспоры за рубежом имеют православие и статус русского языка. И Монголия здесь не является исключением.

История русского православия в этой степной стране имеет давнюю историю[7]. Еще в 1864 году в небольшом Троицком храме при российском консульстве в Урге, построенном двумя десятками русских казаков, была отслужена первая Божественная литургия. В 1893 году в столице Внешней Монголии начались постоянные богослужения. В 1927 году православный храм был закрыт, и только спустя 70 лет, в 1997 году, при поддержке российских властей Троицкий приход в Урге – нынешнем Улан-Баторе – обрел второе рождение. Более того, в ближайшее время планируется строительство отдельного православного храма в честь Святой Троицы на территории прихода. По архитектурному замыслу это будет уникальный за всю историю православия в Монголии храм по типу русских храмов XV века, призванный свидетельствовать о тесных связях русского и монгольского народов.

Что же касается позиций русского языка, то по масштабам изучения и распространения «великого и могучего» Монголия после стран бывшего СССР занимает едва ли не первое место в мире. По данным исследования Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы, к началу 1990-х годов – времени нового этапа российско-монгольских отношений – 67,5 % жителей Монголии читали и понимали по-русски, 45 % – писали, 44,8 % – понимали и 33,7 % – говорили на русском языке. 74 % опрошенных утвердительно ответили на вопрос: «Используете ли Вы русский язык?». Причем, 20 % использовали русский язык ежедневно, 22 % – несколько раз в неделю, 17,2 % – несколько раз в месяц, остальные – с иной периодичностью[8].

С началом демократических перемен русский язык, к сожалению, ощутимо сдал свои позиции и начинает возвращать их лишь сейчас. В начале XXI века, по данным Министерства образования, культуры и науки Монголии, в учебных заведениях почти трехмиллионной страны русский язык изучают 386 тысяч человек (в том числе в 570 монгольских средних школах более 1 тысячи учителей обучают русскому языку свыше 296 тысяч детей; в 41 государственном и 130 частных вузах 350 преподавателей русского языка преподают русский более 90 тысячам студентов)[9]. Для сравнения, английский язык в Монголии учат около 210 тысяч человек. Правда, следует оговориться, что в столице Монголии английскому и другим языкам отдают предпочтение вдвое больше человек, чем русскому, зато в глубинке русский язык считается совершенно необходимым. Кроме того, в Монголии работают семь русских телеканалов, популярна здесь и российская эстрада.

Таким образом, русский язык медленно, но верно возвращает себе лидирующие позиции. С 2006 –2007 учебного года во всех средних школах Монголии было введено преподавание русского языка как обязательного второго иностранного с 7-го класса. Существуют и специализированные русские школы, где все уроки ведутся на русском языке (сегодня только в одном Улан-Баторе и его округе открыто около сотни подобных учебных заведений). Больше половины учителей в таких школах – наши соотечественники, в первую очередь, приезжающие на заработки педагоги из соседних с Монголией российских областей[10].

В целом, эксперты считают, что количество «русских» монголов будет увеличиваться в свете возрождения и дальнейшего развития традиционных экономических и культурных связей между Монголией и Россией. Этот тезис доказывается лишь одним примером: в последние годы конкурс для приема детей в посольскую школу составляет порядка 10 человек на место, почти столь же высокий рейтинг у второй столичной русской школы № 3. Весьма популярны у монгольской молодежи и филиалы российских ВУЗов, причем ряд вузовских дисциплин (в основном естественно-научных) преподаются исключительно по русским учебникам[11].

Сегодня российско-монгольские отношения активно развиваются. Показателен факт: в мае 2008 в ходе своей первой встречи на высшем уровне президент РФ Д. А. Медведев наградил президента Монголии Н. Энхбаяра медалью имени Пушкина. Медаль была вручена «за большой вклад в распространение русского языка, за сохранение культурного населения и сближения культур и народностей»[12].

И все же положение российской диаспоры в Монголии сложно назвать идеальным. Но и здесь есть перспективы. Так, 17 июля 2008 года состоялась встреча исполнительного директора фонда «Русский мир» В. А. Никонова с послом Монголии в России Л. Хангаем, в ходе которой обсуждались перспективы деятельности этой культурно-просветительской НПО в Монголии. В итоге было решено наладить сотрудничество фонда «Русский мир» с созданной в 2006 году монгольской неправительственной организацией «Российский фонд»*. Кроме того, были обсуждены возможности учреждения в Монголии так называемых русских центров, которые позволили бы представителям русской диаспоры и местным жителям, интересующимся Россией, получить широкий доступ к культурно-историческому и литературному наследию огромного Русского мира, методике и практике российского образования, современным творческим идеям и программам и т. д.

И действительно, русской культуре и русскому языку пора возвращать утерянные позиции, ведь даже столь немногочисленная российская диаспора в Монголии остро нуждается в связях с Родиной. И, как знать, возможно, русские ещё не раз оставят след в истории этой уникальной страны…

Таким образом, работа Александра Наумова представляет собой важный вклад в понимание сложного пути, пройденного Россией и Монголией вместе. Подробное изучение многообразных аспектов русско-монгольских взаимоотношений позволяет более осознанно оценивать современное состояние и возможности дальнейшего сотрудничества этих двух стран.